История с погружением

Вот всегда так: все самое интересное из жизни человечества прячется на чердаках.

Уникальные фрески XI века, пережившие тысячелетие благодаря стечению исторических обстоятельств и микроклиматических флюидов чердачного помещения храма Марии Ассунты, нынче подвергаются доскональному научному анализу, совершенной реставрации и глубокой консервации. Поэтому они недоступны простым и неорганизованным туристам, то есть почти всем, учитывая, что подавляющее туристическое большинство – люди простые и неорганизованные. Но те из них, которые имеют при себе студенческий билет какого-нибудь художественного, исторического или богословского учебного заведения, или международное журналистское удостоверение, имеют шанс проникнуть на заповедный чердак храма Марии Ассунты, договорившись с Министерством туризма или храмовым смотрителем. Аналогичные фрески сохранились в храме Сант’Орсо, куда уже пускают всех. Но ведь больше всего хочется именно туда, куда как раз не пускают.

Договорившись с Министерством туризма и смотрителем, карабкаюсь по винтовым лестницам, на которых лицам, страдающим клаустрофобией, хорошо вырабатывать силу духа, к высшим сферам. То есть под крышу.

Цикл фресок XI века, сохранившихся во фрагментах, но какие это фрагменты! Сцены, полные света, цвета, энергии, сохранившие как палитру красок, так и следы ударов кисти, свидетельствующие о экстатических переживаниях живописца.

Благодаря этим фрескам для искусствоведов всего мира Аоста – признанный центр так называемого оттонианского искусства. Это искусство – одно из следствий каролингского и оттонианского Возрождения, целенаправленных усилий императоров династий Каролингов и Оттонов (VIII–XI) направленных на возрождение науки, литературы, искусства, пришедших в упадок с концом Римской империи. Для оттонианского искусства характерно обращение к античным традициям, техникам, ценностям в сочетании с христианским мистицизмом и живой, грубоватой, мощной эстетикой народной жизни.

Фрагменты Страшного суда, жития Иоанна Богослова и святого Андрея, казнь святого Павла, хождение Иисуса по воде, мученичество святого Эразма. Иконографический анализ позволяет идентифицировать не все сцены – одни из них написаны задолго до окончательного формирования иконописных канонов, другие слишком фрагментарны, третьи, как вот этот безвестный мученик с торчащими из ноги гвоздями, скорее всего, сугубо авторская интерпретация евангельского сюжета.

Как утверждал великий философ христианской теософии Августин Аврелий, обосновавший сам принцип линейного исчисления времени, от теогонии до Апокалипсиса, прошлого – уже нет, будущего – еще нет, а настоящее – настолько малая величина, что мы не имеем и оснований о нем говорить. Прогуливаясь по античным камням Аосты, заглядывая под ее средневековые своды, невольно самим своим присутствием в Истории развиваешь учение Блаженного.

Под Аостой – Прошлое в культурных слоях археологии. Над Аостой – Будущее на фресках Страшного суда. А между ними – Настоящее в виде нас с вами, которое, завершая мысль Аврелия, существует лишь только потому, что смотрит себе под ноги. Ну и в небо иногда.